Владимир Прохорович Амалицкий (1860–1917)
В. П. Амалицкий родился 13 июля 1860 года в селении Старики Волынской губернии. Отец В. П. Амалицкого умер рано, когда мальчику было всего 3 года, и мать его после смерти мужа осталась почти без средств к существованию. Её брат, петербургский врач Полубинский, помогал ей воспитывать маленького Владимира. Мальчик был перевезен в Петербург в семью дяди и поступил в гимназию.
С детства В. П. Амалицкий отличался любовью к природе и интересом к естественным наукам, хотя успехами в гимназии особенно не выделялся. Окончив гимназию, В. П. Амалицкий поступил в Петербургский университет на физико — математический факультет, объединявший в то время все естественные науки. Уже на втором курсе он избрал своей специальностью геологию, возглавлявшуюся в университете двумя крупнейшими учеными — В. В. Докучаевым и А. А. Иностранцевым.
В 1883 году В. П. Амалицкий окончил университет со степенью кандидата и был оставлен при кафедре. Одновременно он получил от В. В. Докучаева предложение участвовать в руководимой им большой экспедиции по исследованию земель Нижегородской губернии.
В пределах Нижегородской губернии распространены преимущественно отложения пермской системы — не морские, а образовавшиеся на поверхности материков (в больших озерах и дельтах рек того времени), так называемые материковые, или континентальные, отложения. В морских отложениях обычно в изобилии встречаются раковины беспозвоночных; некоторые пласты переполнены ими. Континентальные отложения, напротив, бедны органическими остатками. Они встречаются здесь довольно редко. Там, где пласты пород вскрываются на земной поверхности, — в оврагах, обрывах долин рек, холмах, выемках дорог и т. д., или, как их называют геологи, в обнажениях, — морские пласты, содержащие ископаемые, почти всегда попадают в разрез, и ископаемые легко в них обнаруживаются. В континентальных породах участки, содержащие ископаемые, гораздо реже попадают в разрез, не вскрываются обнажениями и потому гораздо труднее доступны изучению.
Во времена В. П. Амалицкого эта особенность распространения остатков ископаемых животных в континентальных породах не была известна. Отсутствие ископаемых объяснялось тем, что эти породы якобы отлагались в условиях, непригодных для жизни, — в пустынях, мертвых озерах и т. д. Континентальные толщи назывались «мертвыми», «безжизненными», «немыми». Геологи обычно избегали изучать континентальные отложения, находили их неинтересными, не обещающими важных научных данных, хотя их загадочность в смысле происхождения и возраста неоднократно привлекала внимание исследователей.
Обширное распространение континентальных пермских пород на северо — востоке Европейской России поразило молодого В. П. Амалицкого. Его ум не мог примириться с утвердившимся мнением о мертвом, безжизненном характере пород на таких больших пространствах.
Молодой ученый смело принялся за поиски остатков ископаемых животных и растений в «пестроцветных» глинах, песчаниках и песках Окско — Волжского бассейна. Поиски увенчались успехом. В. П. Амалицкий нашел множество раковинок пресноводных моллюсков — антракозид. «Немые», «мертвые» отложения «заговорили».
В. П. Амалицкий из геолога превращается в палеонтолога. Он изучает найденные им остатки, сравнивает с описанными Ранее в других странах находками.
В 1887 году В. П. Амалицкий стал магистром геологии и хранителем Геологического кабинета Петербургского университета. В 1889 году он начал свою многолетнюю педагогическую деятельность чтением курса палеонтологии в том же университете. На следующий год В. П. Амалицкий получил кафедру геологии в Варшавском университете. В первый же год молодой профессор стал любимцем студентов.
В. П. Амалицкий совершает поездку в Вологодскую и Олонецкую губернии, продолжает исследование ископаемых моллюсков — антракозид.
В 1892 году В. П. Амалицкий защитил в Петербургском университете диссертацию на степень доктора геогнозии «Материалы к познанию фауны пермской системы России».
В. П. Амалицкий в 1894 году выехал в Англию. Там он много работал в Британском музее, изучая ископаемую фауну Южной Африки и Индии.
После этой поездки прежние догадки превратились в уверенность. В. П. Амалицкий занимается сравнением геологической истории России и Южной Африки, Австралии и Индии. Громадные расстояния между нашей страной и южными материками не смущают ученого. Он понимает, что растительность и животный мир в верхнепермское время были одинаковы на этих так удаленных друг от друга областях древней суши.
Утверждения В. П. Амалицкого показались его современникам фантастическими. Они представляли полную противоположность установившемуся мнению о резком различии животных и растений на северных и южных материках в эпоху перми. Казалось невероятным, чтобы далеко на севере, в центре северной пермской материковой области, вдруг оказалась фауна и флора, типичная для Южного полушария.
Не смущаясь отсутствием поддержки, уверенный в правильности своего прогноза, В. П. Амалицкий составляет программу исследований и немедленно приступает к ее исполнению на собственные средства. Детей у В. П. Амалицкого не было; все свободное от преподавания каникулярное время он вместе с женой проводит в исследовании пермских отложений северо — востока Европейской России. В небольшой лодке с двумя гребцами В. П. Амалицкий плавал по Сухоне, Северной Двине и Вытегре, тщательно обследуя все выходы пермских пород. Начиная с 1895 по 1898 год каждое лето В. П. Амалицкий проводил под открытым небом, ночуя под незамысловатым навесом прямо в лодке, шаг за шагом проходя сотни километров береговых обнажений.
Возвращаясь из своей экспедиции в конце лета 1895 года, В. П. Амалицкий задержался на два дня в Нижнем Новгороде. В одном из оврагов, врезавшихся в береговой обрыв, ученый заметил выступ твердого песчаника с мелкими гальками. Внимательно присматриваясь к породе, В. П. Амалицкий неожиданно обнаружил, что кроме галек песчаник содержит еще плотные скатанные обломки костей такого же темно — коричневого цвета, как и гальки. Усердные поиски дали обнадеживающий результат: было собрано несколько позвонков, обломков черепов и зубов. Эта находка очень подбодрила В. П. Амалицкого. Он вернулся в Варшаву и с нетерпением стал ожидать следующего лета, чтобы снова продолжить поиски драгоценных остатков древней жизни, затерянных в массах «немых» пестроцветных пород на берегах рек Севера.
В 1896 году В. П. Амалицкий находит на реке Сухоне новые палеонтологические остатки — отпечатки листьев настоящих глоссоптерисов, раковины антракозид и обломки костей пресмыкающихся.
К следующему году количество находок пермской фауны возросло. На Северной Двине В. П. Амалицкий обнаружил рыхлые пески, содержащие пласты твердого песчаника. Большинство пластов оказалось пустыми. Но В. П. Амалицкий продолжал настойчиво работать, по его выражению, «полученного щебня хватило бы на большой участок хорошего шоссе». Его труд был вознагражден замечательным открытием. Ученый обнаружил кости животных, парных тем, что обитали в Южной Африке.
Настойчивость и упорный труд ученого начали приносить все более ценные плоды. В 1898 году В. П. Амалицкий нашел на Малой Северной Двине челюсть звероподобного пресмыкающегося с хорошо сохранившимися зубами. Животное оказалось крупным травоядным пресмыкающимся — парейазавром. До сих пор парейазавры были известны только из пермских отложений Южной Африки. Это была победа.
Отношение ученых к идеям В. П. Амалицкого сразу переменилось. На раскопки были ассигнованы необходимые средства.
В 1899 году В. П. Амалицкий начал раскопки на Малой Северной Двине. Вначале раскопки не обещали большого успеха. Собранные с поверхности ископаемые были немногочисленны. Отчаявшись найти кости, В. П. Амалицкий вскоре наткнулся на череп парейазавра. Оказалось, что в этом месте находился целый скелет около 4 метров длины, лежавший на спине. Было найдено еще несколько скелетов, лежавших тесно друг к другу. Сначала были вскрыты три скелета, принадлежавшие крупным хищным пресмыкающимся — горгонопсиям, а под ними еще три скелета травоядных парейазавров. Всего было найдено 5 цельных скелетов, 5 скелетов менее полных и много костей и черепов, принадлежащих как рептилиям, так и древним земноводным — стегоцефалам. Общий вес добытых костей составил около двадцати тонн.
Небывалый успех раскопок В. П. Амалицкого поразил ученых всего мира. Стало очевидным богатство наших континентальных отложений остатками древних позвоночных животных. На продолжение раскопок и организацию изучения добытого материала была ассигнована сумма в пятьдесят тысяч рублей.
Но возникли новые задачи и новые трудности. Кости, добытые раскопками, необходимо было изучить. Нужно было освободить их от крепкого песчаника. Для подобной работы, длительной и дорогой, требовавшей искусства, осторожности и терпения, в России не имелось ни одного специалиста. В. П. Амалицкому пришлось создавать первую в России палеонтологическуто препараторскую лабораторию. Ученый при — влек опытных рабочих — каменотесов. Но из 12 человек, работавших в лаборатории В. П. Амалицкого, только два сделались хорошими препараторами. Немало ценных находок в коллекции В. П. Амалицкого было испорчено.
В 1908 году Амалицкий был избран директором Варшавского политехнического института. Необычайная энергия В. П. Амалицкого под гнетом непосильной нагрузки начала иссякать. Обычно веселый и добрый, В. П. Амалицкий становился раздражительным. Его угнетали тревоги за судьбу своего дела, отсутствие достойных преемников. Коллекции, насчитывающие уже тысячи костей, заполнили все имеющиеся у В. П. Амалицкого помещения. Крайне интересные находки требовали показа их в настоящем музейном помещении. В. П. Амалицкий решил передать все коллекции в Академию наук.
К сожалению, дело с перевозкой и передачей коллекций затянулось на четыре года. Война, начавшаяся в 1914 году, помешала работе В. П. Амалицкого. Раскопки и научная обработка коллекций остановились. В. П. Амалицкий должен был заняться эвакуацией из Варшавы на восток своей лаборатории с коллекциями. Он пробовал развернуть Варшавский политехнический институт в Москве, но потерпел неудачу. Тогда он переехал с институтом и со всеми своими коллекциями в Нижний Новгород, где попытался в 1916 году наладить научную и педагогическую работу. Однако В. П. Амалицкий тяжело заболел и был направлен для лечения в Кисловодск. Состояние больного все ухудшалось. 28 декабря 1917 года Владимир Прохорович Амалицкий умер в Кисловодске в возрасте 57 лет.
Так рано оборвалась полная труда, многогранной деятельности на новых для науки путях жизнь В. П. Амалицкого.
Вклад В. П. Амалицкого в науку трудно переоценить. Он открыл совершенно новую огромную область пермской эпохи на северных материках. Более двадцати полных или почти полных скелетов пермских земноводных и пресмыкающихся, большей частью новых, ранее неизвестных науке форм, десятки Черепов и тысячи отдельных костей составили Северо — Двинскую галерею — это сокровище русской науки, получившее мировую известность. Работы В. П. Амалицкого явились центром, вокруг которого начали развиваться русская палеонтология Позвоночных, создаваться Палеонтологический музей и Пале — онтологический институт. Северо — Двинская галерея была переведена в Москву, где является ныне основным отделом Палеонтологического музея Академии наук.
Основные события жизни
1883 г. — В. П. Амалицкий окончил Петербургский университет.
1887 г. — В. П. Амалицкий стал магистром геологии и хранителем Геологического кабинета Петербургского университета.
1892 г. — В. П. Амалицкий защитил в Петербургском университете диссертацию на степень доктора геогнозии.
1894 г. — Поездка в Англию. Работа в Британском музее.
1895–1898 гг. — Экспедиции В. П. Амалицкого по исследованию пермских отложений северо — востока Европейской России.
1899 г. — Начало раскопок на Малой Северной Двине.
1908 г. — В. П. Амалицкий избран директором Варшавского политехнического института.
